Get Adobe Flash player
НОВОСТИ

Ленконцерт

Фонтанка, 41.
В этом старинном здании располагалась концертная организация, объединявшая в моё время три тысячи артистов и обеспечивающая концертами разного жанра половину Советского Союза. Одних ресторанных коллективов было около ста, и они также подчинялись в плане организации и репертуара худсовету "Ленконцерта". Лидерами в концертно-гастрольной деятельности были десяток отборных коллективов, знаменосцем которых был, ясное дело, ансамбль «Дружба» с  Эдитой Пьехой.
Сан Саныч Броневицкий жесткой рукой вёл свой ансамбль от успеха к успеху, преодолевая всевозможные препоны и трудности , возникающие каждый день. Без трудностей у нас не бывает... Тем не менее, Сан Саныч успешно решал вопросы получения разрешений на выезд за границу для артистов ансамбля, назначения хороших квалификационных категорий для артистов ансамбля, выбивал наилучшую радиоаппаратуру - так жаргонно называли в "Ленконцерте" звукоусилительное оборудование. Тонмастеров и звукоинженеров именовали в то время «радистами». Я знаю это не понаслышке , так как поработал «радистом» не только короткое переходное время с Эдитой Станиславовной Пьехой, но и долгое время в Джазе Иосифа Вайнштейна, в шоу Павла Рудакова, в группе Бена Бенцианова и в ВИА «Поющие Гитары».

"Дружба" получила в 1965-66 годах наилучшую по тем временам в СССР звукоусилительную аппаратуру фирмы "Динаккорд" (ФРГ). Никто ни о чём подобном не мог и мечтать ни в "Ленконцерте", ни в Москонцерте. Произошло это благодаря Эдите Станиславовне Пьехе, которая сумела добиться личного приёма у министра культуры Фурцевой в Москве. Эдита убедила её в необходимости покупки такой аппаратуры за валюту, в те времена за золото. Какие аргументы и какое личное обаяние здесь потребовалось, трудно себе представить. Но чудо состоялось! И наконец аппаратура прибыла в "Ленконцерт". Рудольф Маленков, начальник радиоцеха,вызвал Фиму Гуральника из АХО и ещё кучу благоговейных зрителей и все вместе стали распаковывать картоны. Восхищению не было придела. Рудольф тут же реквизировал вторые копии чертежей, якобы для порядка, а на самом деле для подпольного копирования усилителей на отечественных ламах 6П3. И надо отдать должное, талант российского Левши победил, в Ленинграде стали появляться копии фирменной аппаратуры.

"Ленконцерт" возник до войны вместе с Театром Эстрады. Соня Лакони и Анатолий Иванович Жерве  артисты "Ленконцерта", ветераны, происходили именно из этого славного поколения артистов эстрады, прошедшие войну и дорабатывающие в моё  ленконцертовское время в Ансамбле «Дружба» до окончательного выхода на пенсию. Соня Лакони была директором Ансамбля «Дружба», т.е. обеспечивала расселение артистов в гостиницах, выдавала суточные, заказывала рекламу, обувь, костюмы и вообще выполняла всю необходимую административную работу. В молодости Соня была то, что называют «артистка оригинального жанра» - выполняла гимнастические этюды, танцевала чечётку и была живая подвижная дама. Известна её история, когда на 30-градусном морозе, на Ленинградском фронте, она почти голая, показывала свои гимнастические номера. Бойцы были так воодушевлены, что сказали: «Ну, теперь нам мороз не страшен» и пошли прямо с концерта в атаку. Соня была мудрой, душевной женщиной и я вспоминаю её здесь с подлинной теплотой и симпатией.

Анатолий Иванович Жерве был то, что называют – джентльмен старой школы. Артист – чечёточник, прославившийся до войны вместе со своим братом Александром. В Ансамбле «Дружба» он отвечал за закулисную дисциплину и явки на репетиции. Несмотря на то, что ответственность музыкантов и так была высокой, люди были все же молодые, пришедшие частенько из самодеятельности. Вспоминаю при этом Серёгу Дорошенко и Горшку Мазо. Светлая память Серёге, выпавшему из поезда пьяным, где-то в Финляндии. Он был отличный парень, прекрасный вокалист и большой оригинал. Ко времени ухода в мир иной он уже ушёл из «Дружбы», эмигрировал   за границу, пел в финских ресторанах и пил как сапожник. В моё же время он был красавец и плейбой.

Что бы не говорили, ансамбль «Дружба» был в те годы на пике успеха. Кремлёвский Дворец Съездов, "Октябрьский" зал, Спортзал «Юбилейный» - вот обычные площадки, на которых гремели боевики Сан Саныч Броневицкого. Нас с Иосифом Вайнштейном в такие места не пускали, и мы ездили по Гурзуфам, и Белгородам. А что Белгород?! В Белгороде к нам пришли местные музыканты и предложили поиграть, сделать совместную Джейм-сейшн. Наши прославленные джазисты поиграли чуть-чуть и говорят: «Нет, такой музыки мы не знаем». Белгородцы же наяривали на гитарах номера из альбомов «Чикаго», как будто они настоящие американские музыканты. Это теперь есть Игорь Бутман, а тогда был Марек Звонарёв. Мы «снимали» номера из альбомов свинговых мастеров и музыканты играли свои соло 1:1 как Кутти Вильямс или Стен Гетц.

Не было в то время подлинного понимания техники импровизации, правильных школ, джазовых училищ. А откуда взяться?  «От саксофона до ножа один шаг» - это название статейки из газеты «Известия» с уничтожающей критикой Джаза Вайнштейна. Я прочитал ее, будучи на Братской ГЭС, где я в рядах комсомольцев- энтузиастов запускал 13-й и 14-й силовой агрегат в 1963 г. Никто не знал в то славное время, что у нашей комсомольской ГЭС появится когда-то новый хозяин – олигарх Дерипаска. Но тогда мы этого не знали, честно трудились на стройках коммунизма и повторяли: «Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст». К счастью, это временное ослепление быстро прошло и вскоре моя жизнь влилась в струю советского джаза. Ясное дело – Джаз Вайнштейна.

Джаз Вайнштейна был одним из ключевых узлов "Ленконцерта". С его составом в 45 человек и со сменой состава от 20 до 40% от гастролей к гастролям, долго не выдерживали – износ был высокий, он был кузницей кадров для других оркестров и коллективов. Оркестр Бадхена, Ленинградский Мюзик -Холл и большинство музыкальных групп Ленконцерта впитывали профессиональные кадры из джаза Вайнштейна. Другие коллективы "Ленконцерта", такие как «Ленинградский Диксиленд», «Калинка», «Поющие Гитары», Шоу Павла Рудакова, Группа Сенчиной, Группа Баглаенко, Бен Бенцианов и много других вели интенсивную концертную деятельность по всему Советскому Союзу, выступая и на БАМе и иногда даже на станции «Северный Полюс». Вспоминаю гастроли в то время Заслуженного Артиста Дагестанской АССР Бена Бенцианова в Дагестане. Али- Байрамлы – поселение в горах – добирались на катере через водохранилище. По прибытию были встречены всем районным начальством на чёрных "Волгах". Торжественные речи по прибытии в город. Каждому, мне тоже, вручили ручной работы набор из кувшинчика для чачи и золочёных рюмок. Стоит у меня в Германии на почётном месте. Я спросил у Михаила Гиндина, директора нашей группы : «Аппаратуру разворачивать?» - «Нет, говорит, погоди. До концерта не дойдёт.» И действительно - «Какой Канцэрт? Зачэм Канцерт? Давайтэ за стол. Баранына готов. Кушит нада.»

Не всегда была такая кавказская гостеприимность. В Гурзуфе, после выступления с Джазом Вайнштейна, нас решили побить. Джаза в то время абхазцы не признавали и собрали грандиозную банду, чтобы отомстить нам за концерт. Волны свинга разгорячили неискушённые кавказские умы, красивых девушек у нас не было и слушатели посчитали себя обманутыми. Нам пришлось пробиваться с дракой к автобусу. Я прикрывался, как щитом, чемоданом с микшерским пультом. Иосиф Вайнштейн кричал костюмеру, несшему тубу в чехле. «Лёня - Тубу! Держите Тубу!» ( Туба – большая басовая труба) Кровь текла из разбитого носа, но Лёня не отбивался , а, жертвуя собой, прикрывал собою Тубу.

В ансамбле «Дружба» , конечно, таких гастролей не бывало. «Дружба» была элитным коллективом советской эстрады и гастролировала почти всё время за рубежом. Югославия, ГДР, Куба, Польша, Финляндия – были обычными маршрутами. Здесь необходимо отдать должное Сан Санычу Броневицкому, имевшему замечательный организационный талант, художественное чутьё и умевшему ладить с начальством.

Со стороны технического обеспечения Сан Саныч сумел подобрать великолепные кадры. Здесь нужно вспомнить Володю Толмачёва, всю свою жизнь проработавшего машинистом сцены и супервизором, и Виктора Бочарова радиоинженера. Благодаря их чёткой и квалифицированной работе вся техническая часть в ансамбле "Дружба" была на образцовой высоте. Все упаковочные ящики были в порядке, аппаратура проверена и исправна. Кроме того, ансамбль возил с собой большое количество сценических костюмов и обуви, за которыми следила костюмерша Вера. Я с нею не общался, но знаю о ней , что она высокопрофессиональная, достойнейшая женщина, лично преданная Эдите Станиславовне и сопровождающая её по жизни долгие годы. Лично я храню, светлую память об умершем теперь Викторе Бочарове - человеке высоких моральных качеств и отличном специалисте своего дела. Сын его Саша Бочаров пошёл по стопам отца и также работает на сцене.

"Ленконцерт" был особенным местом и формировал людей особенного сорта. Дело было превыше всего. Работать "спустя рукава" было там невозможно. В любых условиях, при любых обстоятельствах концерт должен быть состояться. Личные проблемы отодвигались в сторону. Работая в техническом отделе "Ленконцерта", мне пришлось столкнуться с начальником административно-хозяйственной части Фимой Гуральником. Это был человек особенного организационного таланта, в армии он бы стал определённо генералом. Природная мудрость сочеталась в нём с проницательностью. Он эмигрировал, как и я, в то же время, попал в Канаду, приехал в Калгари. Выучил с нуля английский, поступил на работу в Канадскую Энергетическую Госкомпанию и за несколько лет стал там миллионером и Президентом компании. Шила в мешке не утаишь. Я посещал потом моих канадских друзей, был у Иосифа Владимировича Вайнштейна и мы с теплотой вспоминали, "Ленконцерт", наши совместные бои и наши гастроли в СССР. Спасибо, "Ленконцерт", тебе за твою школу жизни и за те моменты счастья, которые неизбежно сопутствуют нам в творчестве.

Александр Калле
23.01.2012.

Поня - Sunny Boy Ленконцерта.

Есть счастливые люди. Они одарены от природы различными талантами и снабжены неиссякаемым запасом жизненного оптимизма и обаяния. Таким человеком был Поня.Это, конечно, была его кличка - так звали его "за глаза", да и в глаза тоже, его коллеги- музыканты. Поня не обижался.
В жизни его звали Виталий Борисович Понаровский. Вот об этом чудесном человеке мне хочется рассказать. Я знал его, тесно общался с ним, ездил в гастрольные  поездки, помогал ему создавать его последний коллектив - джаз-варьете в отеле «Москва» в Ленинграде.
Мне кажется, что теперешний мир, возникший уже после моей эмиграции из СССР и переживший все известные нам пертурбации, не слишком хорошо помнит  значение этого, теперь уже ушедшего, человека. В СССР и в теперешней России широко популярна его дочь Ирина Понаровская. Между тем, Поня был при жизни одним из авторитетнейших музыкантов в Ленинграде и сам был достоин большей популярности.
Он родился в 1927 году и прожил 69 лет. Мало, конечно. Таким нужно жить до ста лет.
В истории развития ленинградского джаза следует выделить три коллектива: Джаз Ореста Кандата , Джаз Понаровского, Джаз Вайнштейна. Все они играли в начале пути на вечеринках и танцах. И все они развивались вопреки жёсткому контролю отдела культуры. Их критиковали, преследовали  по принципу «сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст". Джазисты маскировались, искали разные пути, чтобы продолжать заниматься любимым искусством.

Орест Кандат был в 50-х годах безусловным авторитетом в области джаза, он играл на саксофоне и руководил джазовым ансамблем, в котором Виталий Понаровский был контрабасистом. Ещё в студенческие времена Виталий руководил ансамблем в гостинице «Астория» и ленинградские газеты выбрали его джаз-оркестр символом для критики буржуазного разложения и тлетворного влияния Запада. Войдя музыкантом в группу Кандата, Понаровский получил большую практику. Легендарный трубач  Константин Носов и пианист Анатолий Кальварский были его коллегами. Многие из известных джазовых музыкантов прошли школу Ореста Кандата. К ним следует причислить саксофониста Петра Блоштейна, пианиста Альгиса Паулавичуса, трубачей Александра Шака, Бориса Вулаха, тромбонистов  Германа Беляева, Владимира Богданова, Бориса Кричевского, контрабасистов Вадима Неплоха, Михаила Корженевича.

Орест  Кандат  со своим джазовым ансамблем работал далее с Рубиной Калантарян , постепенно ему  надоели придирки Управления культуры и весь  "Ленконцерт" с Рубиной Калантарян,  и он со своей группой сел на пароход - круизный лайнер «Александр Пушкин» и уплыл в Монреаль.

С Кричевским, Корженевичем и Петей Блоштейном мне пришлось поработать так же.Это были замечательные музыканты и люди с большой буквы. Петя Блоштейн в одно со мною время эмигрировал и осел в Нью-Йорке. Там он успешно продолжил работу музыкантом.

Виталий Понаровский был тем, кого называют Санни-Бой. Красавец, остроумный, весёлый.По-видимому, он во многом, работая у Кандата,, перенял манеру басиста Глена Миллера, Ролли Бандока. Действовало это неотразимо. Все девушки не отрывали глаз от красавца басиста. Поня к тому же и пел. У него был приятный мягкий голос. Жаль, что записей от него осталось немного.

 В 1960-1963 г.г. Поня работал с Симоном Каганом. Это был пианист-виртуоз.  В этом же трио работал известный гитарист Альберт Алексеевич Покатов. Последний  прославился уже в моё ленконцертовское время как мастер-изготовитель гитар. Иметь "покатовскую" гитару было очень престижно.
После эмиграции Симона Кагана в Израиль,  Виталий Понаровский создал свой квартет и стал работать с Беном Бенциановым. Там мы и встретились.

Возвращаясь к нашей совместной работе: по-видимому трио Кагана оказало сильное впечатление на Поню и у Бена Бенцианова было его повторение. Состав: Виталий Понаровский – орган, Михаил Корженевич- бас, Стас Стрельцов- ударные, Яков Штрамер - фортепиано. (Почти весь ансамбль в тот момент состоял из евреев, и музыка также носила более-менее клезмерский характер - это были такие традиционные еврейские ансамбли, игравшие на свадьбах «Семь сорок» и «Фрейлахс»). Музыкальное сопровождение  куплетов Бена Бенцианова не было тяжёлым трудом. Обстановка в ансамбле была раскрепощённая. Работалось легко. Также и благодаря умелому руководству директора коллектива Михаила Иосифовича Гиндина - бывшего подполковника, политрука.  То, что касается моей деятельности, то для меня это был отдых, после работы в Джазе Вайнштейна это был сплошной отпуск. Мы с Виталием ходили в разных городах на толкучку. Больше, конечно, для развлечения. Но иногда покупали в одном месте что - то и продавали в другом. Словом, - развлекались. Виталий был прирождённый торговец. В другое время, был бы он помоложе, да при его природном уме и деловой сметке , стал бы тоже Абрамовичем или Березовским.  Виталий был интеллектуально развитым человеком, хорошо знал литературу, живопись  и если в каком-то городе был хороший музей, то охотно его посещал. В разных городах у него был свой круг поклонников и они также приходили на концерты. Личностью он был весьма популярной.  Виталий произвёл и на меня большое позитивное воздействие. Он научил меня принимать себя самого не очень серьёзно, относиться ко всему легче. Take it easy. Это помогло мне в дальнейшем, так же и в эмиграции, пережить жизненные испытания и сохранять оптимизм.

Перед отъездом за границу я, по просьбе Виталия, занимался организацией его нового дела – варьете в ресторане. До этого мне пришлось заниматься этим же с Иосифом Вайнштейном и я знал проблематику и подходящих людей  (балет и музыкантов). На первом, репетиционном  этапе я снабжал Виталия аппаратурой. Перед отъездом он звонил мне и предлагал продолжить работу. Я рассказал ему об предстоящей эмиграции – он не одобрил. При всём при том, он оставался патриотом своего отечества, хотя сын его Саша Понаровский также эмигрировал в Штаты.

Подводя итог, следует сказать, что Виталий сыграл большую роль в развитии советского джаза. Многие будущие звёзды начинали работу у него, в его ансамбле «Полный Вперёд». Здесь были и Костя Носов, и Гена Гольштейн - будущие звёзды Джаза Вайнштейна. И джазовый музыкант Жорж Фридман, и  Слава Пожлаков - композитор, будущий автор песни «Ребята с 70-й широты»,  начинали свою карьеру вместе с Виталием Понаровским , Стас Стрельцов – легендарный джазовый ударник долго работал с Поней. И, наконец , самое замечательное, Виталий – отец Ирины Понаровской.

Следует так же учесть следующее: деятельность послесталинских, но всё ещё полулегальных джазовых оркестров - Джаза Ореста Кандата, Джаза Понаровского, Джаза Вайнштейна разбудил интерес у широкой публики к джазу, современной лёгкой музыке, изменил музыкальные вкусы. Многие музыканты, игравшие в указанных коллективах перешли в дальнейшем в вокально-инструментальный жанр. Тот же Стас Стрельцов работал далее с Эдитой Станиславовной Пьехой. Приятель и однокашник Пони по консерватории Володя Буданицкий стал важной музыкальной составляющей ансамбля «Дружба». Этот список можно было бы продолжать дальше. Игорь Бутман – звезда современного джаза - это также прямой ученик Генадия Гольштейна, звезды джаз-оркестров 50х –60х годов. Хорошее зерно, брошенное в плодородную  почву, даст хороший плод. Виталий Понаровский был успешный садовник.

Александр Калле
01.09.2012.

На сайте

Сейчас 100 гостей онлайн
Нравится